Five — это корпорация, целью которой является совершенство.

Five Archi — это архитектурное бюро.

Говорят, что архитектура — это наука и искусство. Однако, мы считаем, что истинное искусство невозможно без науки.

Древние полагали, что идея не может являться чьей-либо собственностью. Подобно им, и мы не ставим себе целью во что бы то ни стало достигнуть определенной оригинальности во внешних формах, так как полагаем, что в этом нет никакого смысла. Исключение составляет узнаваемость, полезная для коммерции. Обратим внимание, что в последнее не стоит вкладывать отрицательный оттенок — коммерция, т.е. привлечение капитала — это залог существования бюро и достойной оплаты труда его сотрудников.

Поговорим об узнаваемости.

С одной стороны, любой художник или корпорация мастеров, имеют свой фирменный почерк, обусловленный субъективным восприятием.

Узнаваемость Захи Хадид — это внешние формы. Узнаваемость BIG — оригинальность. Узнаваемость Snohetta сложнее. Еще сложнее узнаваемость Цимайло и Ляшенко.

Узнаваемость Райта исходила из его слаженной теории, в которую он искренне верил.

Studia 54 узнаваема во многом благодаря огромным трудозатратам на визуализации. Сравним их с легкими коллажами ЦЛП… точно ли нужно идти путем первых?)

Нужна ли нам узнаваемость? Полагаю, что так будет проще. 

Должна ли это быть внешняя узнаваемость (Хадид, Райт, Студия 54)? Полагаю, что в том числе да. Но внешняя узнаваемость должна быть на втором месте.

Хотим здание в стиле «Five» или хотим здание от «Five»? Возможно и то и другое. Великие художники могли творить в разных стилях в разные периоды своей жизни. Эти два вопросы могут быть слиты в один, без опасения впадения в один конкретный стиль.

Давайте пойдем изнутри. Что волнует нас в искусстве больше всего? 

Отсутствие духа. Искусство сейчас представляет исключительно эмоциональный опыт. Архитектура не исключение.

Что значит отсутствие духа?

Присутствие духа затрагивает интеллект.

Каким образом создать одухотворенное искусство?

Для этого нужно воспринимать не только форму и функцию. Не только полезность и выразительность. О чем будет думать человек, глядя на нашу архитектуру? Она побудит его расслабиться на террасе посреди живописных сосен или принять пищу в роскошной кухне? Это просто пошлость.

Значит нужно навязывать человеку, что он должен думать?

Конечно нет. Эти мысли (об архитектуре) могут возникнуть у него через месяц, через год, через несколько лет, в конце жизни, а могут и никогда не возникнуть у него, но возникнуть у его детей (особенно в бессознательном возрасте), или у детей его детей или вообще через множество поколений. Но они могут также возникнуть спонтанно, когда человек просто гуляет по саду. Мы не можем этого знать, также как не вправе навязывать. Но мы обязаны это сделать, если следуем искусству в истинном смысле. Мы должны заложить потенциальную возможность для этих мыслей, независимо от того, когда человек к ним придет. Несравненно хуже, если для этих мыслей не будет даже почвы…

И как же заложить эти возможности?

Природа красива не потому, что она обладает выразительными формами и красивыми сочетаниями цветов. В глубине души мы догадываемся, что будучи создана не нами, природа несет в себе не конкретный замысел, разгадав который, мы потеряем к ней интерес, но множество, бесконечность смыслов. И все эти смыслы ведут к некому высшему благу. То же самое должно происходить в искусстве. Человек способен это сделать, если оставит этот мост, не замкнет его на себе и своих исключительных идеях, какими бы гениальными они не были.

Архитектура древности полна странностей. Но эти странности не вызваны специальным намерением сделать что-то странно — ради удовлетворения эстетических чувств. Эти странности в архитектуре древних — суть и есть те самые мосты.

Как оставить этот мост в современной архитектуре?

Для этого требуется размышление. Размышление о смыслах, смыслах архитектуры прежде всего, и далее — ее компонентов. Например, какие мысли возникают у нас, когда мы смотрим на перекрытие? Связано ли перекрытие с небом, потому что небо тоже сверху? Связана ли колонна с растением? С человеческой жизнью? И когда мы находим эти связи, наш долг, как художников, выразить их по мере наших способностей.

Как избежать ретроспективы?

Суть состоит не в том, чтобы найти традиционные внешние очертания. Суть состоит в том, чтобы подумать. После того как решена эта задача, мы можем прибегать к любым средствам, вплоть до самых современных — как будет угодно мастеру и заказчику. Нет никакого смысла украшать здание карнизами, когда ты не понимаешь смысла этого украшения. В искусстве нет места декорации, истинное украшение — это не декорация, а дополнение к смыслу. Ожерелье украшает женщину не из-за своей красоты, а из-за красоты последней.